#ФельдшерПишет

ВТОРОЙ ШАНС

Адреналин, оживляющей струёй бежал в вену. Изношенное годами и болезнями сердце 75-летнего старика не хотело заводиться...

... Вызов поступил в одно из садоводческих обществ, расположенных под Тюменью.

Со слов мужчины, позвонившего в 03, к нему на участок прибежала пожилая и слабослышащая соседка. В отличие от своего глухонемого мужа, она хоть как-то могла излагать вслух свои мысли и просьбы. Отирая фартуком перепачканные землёй руки, женщина громко кричала, объясняя, что случилось. Чтобы быть уверенной в том, что её услышали и поняли, ей нужно было слышать саму себя, поэтому диалог для собеседника получался довольно оглушающим.

Два старика всё тёплое время года проживали на своём дачном участке. Их было почти не видно и точно совсем не слышно. Периодически приезжали навестить и привезти продукты двое сыновей. Между собой они общались с помощью языка жестов, а по телефону лишь печатными сообщениями. Проснувшись утром, супруги, как обычно, разбрелись по участку заниматься каждый своей работой: мужчина копался в теплице, женщина дёргала траву на грядке с луком. Вдруг её кто-то потянул за рукав. Она спокойно обернулась, понимая, что подойти к ней, кроме мужа, некому. Но, когда она посмотрела на него, спокойствие испарилось мгновенно. Он часто дышал, был бледен и держался рукой за левую половинку грудной клетки. Как мог, объяснил жене, что кроме одышки у него задавило за грудиной. Она помогла ему дойти и сесть на скамейку возле дома. Большего ничего сделать для него она не могла. Поэтому оставив его одного, женщина побежала на дорогу, высматривая людей, работавших на улице.

Я уже сказала, что у неё был свой сотовый телефон для печатных сообщений. А ей нужно было вызвать скорую. Участка через три она увидела мужчину и забежала к нему во двор, и стала громко объяснять то словами, то языком жестов, что нужно вызвать скорую мужу, у него заболело сердце.

И вот уже наша бригада, приняв вызов и включив сирену с мигалками, полетела на вызов.

Ох уж эти названия дачных кооперативов! «Солнышко», «Незабудка», «Лесная сказка» только вводят людей в заблуждение. Обещают прекрасный летний отдых на природе вдали от города. А надо давать реалистичные названия, например, «Остеохондроз», «Гипертонический криз», «Инфаркт». Люди должны понимать, во что ввязываются, покупая дачу. Картошечка-то может и не уродиться, а спинку от работы перекосит обязательно.

Сосед оказался дважды молодцом: он не только вызвал старикам скорую, но и, оставив свою работу, вышел на основную дорогу встречать бригаду скорой.

Пожилой мужчина ожидал нас, по-прежнему сидя на скамейке. Никаких медицинских документов с диагнозами они с собой на дачу не захватили, поэтому отправной точкой нам служил возраст пациента. К столь почтенным годам, скорее всего, уже есть пенсионерский больничный минимум: хроническая ИБС, мерцательная аритмия постоянной формы, ну и гипертоническая болезнь, конечно. Из жалоб была только рука, перстами которой он давил на грудную клетку, давая нам понять, где у него болело.

Мы с напарницей начали работать как один организм. Одна измерила давление, другая в это время уже подключалась к вене и так далее. Изменения на кардиограмме были солидными и очевидными. Инфаркт.

После нашей помощи боль и одышка уменьшились, и мы с дедушкой, находившимся на наших носилках в полусидящем положении с капельницей в вене и кислородной маской на лице, выдвинулись в дорогу. В приёмном отделении стационара нас должен будет встречать заранее предупреждённый о нашем прибытии кардиолог.

Внезапно одышка усилилась, мужчина снова побледнел, и на лице выступила холодная и липкая испарина. Мы быстро перемерили давление. Оно ещё на даче было невысоким, а тут совсем упало до 70/40, и мужчина потерял сознание. Вот вам и осложнение, которое может развиться в клиническом течении инфаркта. Кардиогенный шок!

Наши руки с ампулами и шприцами замелькали быстрее, чем переключающиеся в нашей мигалке лампочки. Давление удалось поднять до 90/60. Мужчина пришёл в себя, но ему всё равно было тяжело. Пытаясь что-то объяснить нам из-под кислородной маски, жестикулировал руками. Мы успокаивали его, давая понять, что мы не знаем языка жестов, но всё будет обязательно хорошо. Схватив меня за руку, дед не выпустил её до самого стационара.

Вот наконец-то и спасительный поворот в сторону больницы. Со стационарного большого кислородного баллона, который находится в машине недвижимо, мы вновь переключились на переносной баллончик и въехали в приёмный покой. К нам сразу подошел кардиолог. Он осмотрел нашего пациента, опросил нас, вникая в суть происходящего. Попросил на наших же носилках поднять пациента в реанимационный зал, чтобы не перекладывать его с кардиогенным шоком лишний раз.

Мы вызвали грузовой больничный лифт. Поскрипывая своими шестернями и прочими механизмами, он остановился на нашем этаже и, прогремев металлическими дверями, запустил в свое нутро. И только мы начали своё движение наверх, мужчина вновь потерял сознание. Похлопывание по щекам не привели его в чувство. Я быстро приложила фонендоскоп к грудной клетке, а там тишина. Несмотря на то, что в реанимационном отделении мы должны были оказаться минуты через три, сердечно-легочную реанимацию начали прямо в лифте. На глазах лифтёрши, испуганно зажавшейся в угол лифта. Наконец-то мы приехали на нужный этаж и лифт открылся. До реанимационного зала было метров 20. Все это расстояние мы дышали за больного мешком Амбу. На пороге нас уже встречал доктор, предупреждённый приёмным покоем. Здесь же находилось человек 10 студентов. Здорово иметь столько помощников! Команды им раздавались мгновенно. И студенты как пули свистели по залу, захватывая нужное лекарство или аппарат, рикошетом возвращались к нам...

...Адреналин, оживляющей струёй бежал в вену. Изношенное годами и болезнями сердце старика всё-таки решило дать ещё один шанс этой жизни и, начав отстреливаться единичными сердечными комплексами, заработало. Заработало вновь!

Автор: Лариса Массон